X

На EdCrunch Glocal обсудили проблемы музыкального образования

8 декабря на международной конференции EdCrunch Glocal 2021 в Алматы прошла дискуссия «Тектонический разлом: уроки музыки и поколение TikTok». Эксперты из России и Казахстана обсудили, насколько охотно дети обучаются музыке в школе и каким должно быть образование, чтобы в стране появилась музыкальная индустрия. Ниже мы приводим краткое содержание дискуссии.

Обсуждение темы «Тектонический разлом: уроки музыки и поколение TikTok» модератор сессии, директор Universal University Екатерина Черкес-заде, начала со статистики:

·      По данным исследования «Карьера для зумера: ожидание и реальность» от «Профилум» и HeadHunter, в топ-20 самых популярных профессий у подростков входят: программист, дизайнер, предприниматель, художник, актер, музыкант-исполнитель, специалист по PR, блогер, журналист, теле- и радиоведущий.

·      По данным ВЦИОМ, каждый второй россиянин хотел бы, чтобы его ребенок получил музыкальное образование. При этом только 19% детей доучиваются до конца в музыкальной школе.

·      По данным опроса, проведенного в VKontakte, самыми бесполезными предметами в школе дети считают музыку, рисование и трудовое обучение.

Главным стал вопрос: почему дети, которые изначально обожают музыку, считают ее бесполезным предметом в школе, и что делать с теми, кто ходит в музыкальную школу, но не заканчивает ее.



Дмитрий Шаменков, директор Научно-образовательного центра Сеченовского университета:

«Я сам окончил музыкальную школу. И, к сожалению, образование было построено так, что нам вкладывали какие-то образы, но не учили выражать свои переживания с помощью языка музыки. Нас учили так, чтобы ты что-то запомнил, воспроизвел, отработал какой-то навык. Но это было не про себя, и это не совсем здоровая история для творчества, потому что, когда мы вкладываем что-то в человека извне, он сопротивляется. Дети хотят заниматься музыкой, и при правильной методике это желание можно усилить». 

Глеб Ульянов, электронный музыкант, саунд-дизайнер, преподаватель курса «Создание электронных композиций, аранжировка и саунд-дизайн» в СПбГУП:

«Нюанс в том, что программа, которая дается в общеобразовательном формате, должна быть более вовлекающей, более интерактивной. Конечно, академическая база важна, но она для тех людей, которые более полноценно идут в музыкальную школу. А когда это общий урок музыки... Да, «светил» нужно показать, но при этом не забывать, что сейчас в музыке происходит. Когда дети видят эту оторванность от современного контекста, это вызывает у них сопротивление и отсутствие интереса».

Дмитрий Панов, директор Moscow Music School:

«Сегодняшнее музыкальное образование своими корнями уходит в 19 век, поэтому у нас фокус идет на исполнительское мастерство, классический репертуар, на игру с листа и так далее. И это основа, без этого никуда. Но, возможно, мы как общество здесь немного переусердствовали. Сейчас мы живем в эпоху звукозаписи, когда не музыкальный инструмент является инструментом, а запись фонограммы. Поэтому современные профессии — это саунд-дизайнер, музыкальный продюсер, аранжировщик, инженер сведения и мастеринга, постпродакшн»

«Изменился способ производства, а музыкальное образование осталось прежним. Мы, видимо, очень ценим эту классическую часть культуры и считаем важным сохранить это культурное наследие. Но в какой-то момент оно стало конфликтовать с тем, как профессионалы реально работают».

Жания Аубакирова, казахстанская пианистка, народная артистка Республики Казахстан, педагог:

«Я создатель частной школы, в которой абсолютно все дети занимаются музыкой. Я не знаю, что происходит в общеобразовательных школах. Мне кажется, это профанация. Нужно уметь детей «ухом притянуть» к красоте. Все дети изначально — творцы, но в какой-то момент мы из них это выбиваем. Но есть очень много примеров, когда в маленьких городах и селах есть энтузиасты, которые просто делают чудеса. Меня отдали в музыкальную школу для общего культурного развития, и большинство школ эту функцию сегодня выполняют. Другое дело, что потом идет отбор в училище или консерваторию, и кто-то становится профессиональным музыкантом, а кто-то нет. Я смотрю на это позитивно. Вообще музыкальное образование — дорогая вещь. У нас в Казахстане нет ни одной специализированной частной музыкальной школы, потому что это дорого, все государственные».

Алла Буренкова, победитель Национальной премии «Учитель Казахстана 2021», учитель Музыки, Самопознания и Хореографии Школы №42 г. Алматы:

«Если раньше в моем детстве обучали таким, авторитарным методом, то сегодня в школе есть гуманный педагог. Раньше был просто предмет Пение, сегодня — предмет Музыка, который развивает критическое мышление, связь с другими предметами. Я сама с трудом закончила музыкальную школу, ненавидела сольфеджио, все это уже потом само пришло. Ребенку очень важно давать предмет музыки: музыка — это то, что развивает. Даже Эйнштейн, ученый муж, не расставался со своей скрипкой. Если ребенок не закончит музыкальное образование, а это возрастные особенности — 6-й, 7-й, 8-й класс, нужно, чтобы родители настояли. Я маме своей низкий поклон даю. А то потом взрослый приходит и чешет затылок: а как же партитура? В моем детстве было престижно дать ребенку музыкальное образование».

Глеб Ульянов, саунд-дизайнер:

«Музыкальная школа всем всегда будет в плюс, потому что это база. Но по опыту своих студентов могу сказать, что иногда мешает уровень консерваторского и училищного освоения. В музыкальных произведениях таких студентов можно найти идей, из которых еще три-четыре композиции можно создать. Потому что у них мышление композиторское, а не тембровое. Это ни плохо, ни хорошо, просто требует перестройки. Тем, кто приходит вообще без музыкального образования, им тяжелее, потому что в курсе все равно есть музыкальная теория — от сольфеджио и гармонии до чтения партитуры, оркестровки и прочего». 

Дмитрий Панов, Moscow Music School:

«У нас музыкальное образование — массовое, бесплатное, и есть много людей, которые технически оснащены лучше, чем наши коллеги по всему миру. Но потом горлышко сужается и до профессиональных вершин доходит такой же процент, как и в других странах. В британской системе люди без музыкальной подготовки приходят незашоренными: они ничего не боятся, просто берут и делают. У нас тем, кто приходит после училища, бывает сложно переключиться. Если сравнивать системы обучения, то в Европе она более широкая, и специализируешься ты уже в момент магистратуры. В Великобритании магистратура вообще рассматривается как второй шанс сменить профессию. 

«Британская программа, на первый взгляд, кажется нашим студентам легкой. Сложности начинаются, когда преподаватель говорит: «А теперь сам». А наши студенты привыкли к тому, что «вы мне расскажите, как правильно, и я буду делать, как правильно». Но в творческое сфере нет правильных ответов. Это сфера эксперимента и творческого поиска. Это мы и переняли, когда открыли у себя британский бакалавриат. Наш основной принцип — это творческий поиск».

Екатерина Черкес-заде, директор Universal University:

«Какой-то объем понимания культуры через музыку, живопись, кино, искусство нужно прививать с самого раннего детства. Это дает запас жизненных сил и вообще более широкое понимание жизни. Я желаю каждому ученику найти своего учителя и самому стать учителем». 

Поделиться
Контакты образовательных партнёров
Британская высшая школа дизайна
Московская школа кино
Архитектурная школа МАРШ
Московская школа музыки
Moscow School of Contemporary Art
Школа разработки видеоигр Scream School
×